Аттила Ильхан о Галиеве и турецкой револю
Интервью Мустафы Армагана*
Аттила Ильхан – один из неоднозначных представителей турецкой литературы. Автор более 50-ти книг, среди которых романы, рассказы, переводы, поэтические произведения, Аттила Ильхан питал глубокий интерес к опыту развития Советского Союза и изучал различные социалистические течения. В нашей беседе мы говорили о новой книге автора под названием «По Евразии бродит призрак», а также попытались сопоставить взгляды Султана Галиева и лидера турецкого национального движения за освобождение Гази Мустафы Кемаля.
Мустафа Армаган: В Вашей последней книге “Призрак бродит по Евразии: Султан Галиев” Вы достаточно полно рассматриваете взгляды Султана Галиева. Ваше исследование касается не только самого Галиева. Вы находите параллели между идеями Галиева и взглядами основателя Турецкой республики Мустафы Кемаля и считаете, что этот общий базис может стать отправной точкой для создания идеологии новой Евразии. Сформулируйте, пожалуйста, кратко Вашу позицию.
Аттила Ильхан: Распад Советского Союза–важнейшее событие, изменившее всю систему мировых отношений. Это нельзя назвать совершенно новым положением вещей. В начале столетия ситуация была той же самой: царизм пал, Средняя Азия получила самостоятельность; с другой стороны, пала Османская империя и Турция стала отдельным государством. Османская империя пала в момент кульминации борьбы между Россией, странами Западной Европы, Америкой и даже Японией за гегемонию в Евразии. Эта ситуация отчасти напоминает нынешнюю позицию США и Европейского Союза в отношении Турции. Тогда англичане тоже беспокоились, как бы не допустить соглашения между турками и большевистским правительством. Они добились известного успеха, надо признать это, но что же случилось потом? Центральная часть Евразии оказалась под властью России. И теперь происходит нечто подобное.
Ошибка турецкой политики в отношениях с тюркскими народами Средней Азии состоит в том, что на первый план выдвигаются западные ценности вместо тюркских и исламских. Мы входим в этот регион в качестве носителей западных ценностей. Мы думаем, что они хотят видеть в нас европейцев.
За прошедшие десятилетия мы совершенно не сумели изучить народы Евразии. У нас нет никакого определенного представления о русских ( вследствие политики “холодной войны”). По этой причине в 1990-2000 годах мы не смогли правильно распределить турецкий кредит в странах СНГ. Они ожидали от нас неисполнимых вещей. Мы приехали туда, много говорили, давали обещания, которые были не в состоянии исполнить, и просчитались. Новые тюркские мусульманские государства региона сближаются больше с Россией. Они даже военную поддержку ожидают в первую очередь от русских.
Что необходимо сделать, чтобы изменить ситуацию? На мой взгляд, здесь следует обратиться к идеям Султана Галиева. По моему мнению, если бы Ленин, Троцкий и Сталин были более дальновидными и не рассматривали бы Галиева только как врага, а использовали бы его идеи, социализм укоренился бы в Средней Азии и вообще в Евразии куда более прочно. И даже в случае распада СССР тюркские мусульманские государства вышли бы из этого кризиса более сплоченными и более мощными. Идеи и проекты Вахидова и Галиева не отличались от идейных основ, предлагавшихся для всех тюрок Исмаил-беем Гаспринским. Гаспринский писал: “Все тюрки должны составлять единство в языковом, культурном и практическом отношениях”. Заметьте, что он не говорил “в религиозном отношении”. Это особенно важно с точки зрения тюркских националистов: не выделять религиозный фактор, поскольку существуют тюрки-иудеи, тюрки-христиане.
Хорошо, а что говорит по этому поводу Галиев?
Галиев придерживался того же мнения. Он предлагал Ленину и Троцкому в личных беседах с ними объединить Бухарское ханство и Крым и присоединить как Туранскую Социалистическую Республику к Советскому Союзу. Это очень глубокомысленное предложение: тюрки едины по языку и культуре, при объединении сходные черты еще более проявятся, сложится известный экономический союз, разовьется общая культура. С другой стороны, мысли Галиева близки к тем, что высказывал Мустафа Кемаль-паша, который говорил: “Мы не хотим возвращения назад тех частей Османской империи, которые совершили предательство по отношению к нам”. В Османской империи проживало большое число арабов. Мустафа Кемаль очерчивает границы Анатолии, там живут тюрки, это – основа страны. Он размышляет о культурном и экономическом единстве народа, о республике и социализме. Основная причина того, почему Галиев и Мустафа Кемаль являются, как мне кажется, наиболее дальновидными политиками ХХ века, состоит в том, что они указывали на противоречие между Востоком и Западом, точнее — между развитыми империалистическими странами и угнетенными народами как на главную проблему мировой политики.
Отсюда , видимо, берет начало идея “Интернационала угнетенных наций”.
Галиев идет еще дальше, вплоть до того, что заявляет: “Положение не изменится даже в том случае, если к власти в западных странах придут рабочие, социалисты. Даже они будут продолжать эксплуатировать восточные народы”. И он оказался прав: в Англии пришла к власти социалистическая рабочая партия и ничего не изменилось. Британская империя продолжала эксплуатировать весь мир. Гази Мустафа Кемаль также отмечал, что основной проблемой в мире является вражда между бедными и богатыми, что западные государства эксплуатируют восточные народы, что необходимо вести борьбу против империализма. Он говорил это и советским лидерам, которые предлагали сделать Турцию большевистской. Мустафу Кемаля спрашивали, коммунист ли он, и он отвечал: “Да, у нас есть Коммунистическая партия и я ее член”. В меджлисе Юнус Нади и Тевфик Рюшдю создали партию под таким названием. Кемаль сам был создателем этой партии. В то время в Турции был очень распространен лозунг “станем большевиками”. Ответ же Гази Мустафы был очень четким: “Мы думаем над идеей советов, но в Турции не может быть большевизма, поскольку нет рабочего класса. Мы не индустриальная страна, а кто же создаст у нас большевизм за неимением рабочих? Это невозможно. Мы сторонники всенародного созидания”. Он обдумывал идею Народного фронта. И основал Народную партию, следуя этой логике. Он считал, что Народная партия – это политическое движение, охватывающее все слои населения, собирающее в своих рядах всех бедняков, угнетенных и обездоленных.
Гази Мустафа действовал скорее в духе принципов Французской революции, Галиев же боролся ради осуществления идеалов социалистической революции. Их объединяло то, что оба они считали единственным путем преодоления основного мирового противоречия объединение угнетенных наций. Если угнетенные объединятся, колесо эксплуатации перестанет вращаться. На Западе рабочий класс тоже получает долю от колониальной эксплуатации, поэтому положение не изменилось бы, даже если на Западе пришли бы к власти социалисты. Так, Франция эксплуатировала половину Африки, Индокитай. Оттуда текли деньги в метрополию. Этот доход косвенным путем попадает и в карман французских рабочих. По сравнению с рабочими других стран, французские рабочие получают более высокую зарплату, они довольны своим положением. И в этом отношении Мустафа Кемаль и Султан Галиев оказались правы.
Почему же в этой ситуации не удалось достигнуть понимания с русскими?
Соглашение с русскими было действительно невозможным. Внутри социалистического движения были две фракции: большевиков и меньшевиков. Большевики как партия не имели никогда достаточно сил, чтобы прийти к власти путем выборов. Многие не знают, что большевики проиграли выборы в Учредительное собрание, устроенные вскоре после революции. Причиной была, очевидно, созданная ими диктаторская система власти.
Есть еще одно малоизвестное обстоятельство: первоначально Москва не руководила Коммунистическим Интернационалом. Коммунистический Интернационал появился как организация, поддерживающая советскую революцию с участием других компартий. В руководстве этой организации в начальный период ее истории играли важную роль представители двух больших общин угнетенных наций – иудеи и мусульмане. В ЦК большевиков было 7 евреев. Первый генеральный секретарь Коммунистического Интернационала Зиновьев также был евреем. Интересно, что с Зиновьевым поддерживала наиболее тесные отношения группа татар-мусульман. Зиновьев и Галиев вместе участвовали в подготовке съезда народов Востока в Баку. Прочитайте речь Зиновьева на съезде и можете поставить под ней свою подпись – это прямо-таки “евразийская” речь. Он рассматривает съезд как орган движения угнетенных и эксплуатируемых.
Постепенно все пружины власти стали переходить от Ленина к Сталину. После этого как будто снова возродилась царская Россия. Одним из первых высказал свое недовольство по этому поводу опять же Галиев. Но центристская группа, выступавшая также в оппозиции Сталину, не поддерживала в то же время Галиева. Позднее и Зиновьев и Троцкий признавали, что это была ошибочная позиция, но было уже поздно. Сталин произвел “чистку” сначала евреев, а затем и мусульман.
В условиях диктаторского режима мусульманские тюркские республики еще более разобщались. Вместо единой Туранской Социалистической Республики, включающей все тюркские мусульманские народы, были созданы отдельные советские республики в Средней Азии.
Именно здесь хотелось бы задать вопрос. Почему Галиев, будучи тюрком и мусульманином, участвовал в революции? Как он смог возвыситься до столь значительных постов в Коммунистической партии? Кто такой Султан Галиев?
Галиев был учителем. Основной фигурой среди народного движения мусульман был Вахидов, который его знал и поддерживал. Насколько мне известно, Вахидов был одним из первых татар-мусульман, принявших участие в коммунистическом движении. Когда же он пожелал вовлечь в это движение более широкие слои мусульман, он привлек Галиева. Нужно еще сказать, что это движение на первом этапе было значительным потому, что обещало предоставить суверенитет всем угнетенным нациям. Большевики выступали с таким лозунгом.
Это обещание большевиков привело в движение татарский народ. Наиболее интеллигентные и мыслящие люди среди азиатских мусульман вышли из татарской среды. Некоторые из них приняли участие в революции, мечтая о создании “Турецко-татарской республики”. Большинство из них вначале не имело понятия о марксизме. Только вступив в движение, они стали изучать это учение и по-своему истолковывать его. Галиев и Вахидов образовали внутри движения особое направление -«уклон». В тот период в советском правительстве был нарком по делам национальностей – Сталин, занимавшийся проблемами наций в границах бывшей царской России. Галиев работал вместе со Сталиным, но позже Сталин обвинил его в пантюркизме из-за связей с Турцией.
О Галиеве ходят различные истории. Их невозможно подтвердить документально. По слухам, Мустафа Кемаль приглашал Галиева в Турцию. Ответ Галиева по-своему знаменателен: “Я буду следовать Вашему примеру: стараться освободить свою страну, находясь внутри нее”. Это мне сообщил Халит Какынч из Университета Бильги. Этого, я думаю, достаточно для того, чтобы представить себе масштаб деятельности Галиева, как и то, насколько он был идеалистом по убеждениям.
Хорошо, а как быть с авторитетом Галиева в социалистическом движении?
Он был как бы представителем мусульманских социалистов в соцдвижении. Он активно участвовал в гражданской войне против белой армии, созданной на деньги Антанты. Известно, что Галиев и Вахидов стояли во главе мусульманских подразделений Красной Армии. Вахидов был взят в плен и убит белочехами. После смерти Вахидова Галиев направляется на работу в Мусульманский комиссариат. Но впоследствии Сталин отказался от проектов, связанных с тюрками, и стал выражать недовольство по поводу того, что тюрки-мусульмане преследуют собственные цели. Прежде всего, конечно, ему нужно было изолировать Галиева. Сталин обвинил Галиева в национализме и в связях с заграницей, и он был осужден. Конец его неизвестен: возможно, он был убит или погиб под обстрелом или же умер в тюрьме.
Можно говорить о “пророчестве” Галиева, сделанном в 1923 году в связи с будущим России: “Россия не продвинется дальше на пути революции, но она не может сейчас отвергнуть марксизм и возвратиться к дореволюционным порядкам. Остается один выход: медленно сползать вправо, подготавливая почву для правого режима”. В статье, посвященной сравнению советской и анатолийской революций, Вы говорите о некоей “неудачливости” их обеих, о том, что они родились без наличия движущей силы. Поясните Вашу мысль, пожалуйста.
Первым лозунгом революции был лозунг “Вся власть Советам!” В любом квартале, уезде, губернии создавались народные советы. Был сделан шаг к непосредственному, прямому народному самоуправлению. Большевики пытались манипулировать советами, отчасти успешно, отчасти нет. Это на 100 % соответствовало духу социализма. При совершении социалистической революции должны быть созданы советы во главе с рабочим классом. Через некоторое время стало ясным, что советы идут не в том направлении, какое нужно было большевистской партии. В тот период увеличивается количество членов партии в составе советов. Постепенно растет значение большевистской партии в структуре власти. Быть “партийным” становится отличительным признаком. Доходит до того, что Коммунистический Интернационал, созданный для того, чтобы направлять движение мировой революции, включавший в свой состав членов многих компартий, превратился в послушное орудие большевистской партии.
Большевистская партия создает тоталитарную диктатуру. Эта диктатура отличалась от других диктатур только марксистской идеологией. Итак, социализм, начавшийся с власти советов, превращается в типичную централизованную диктатуру бюрократии. Как и все централизованные диктатуры, диктатура, созданная в Турции Исмет-пашой, была правой, тоталитарной и полуфашистской. Гази Мустафа совершил у нас национально-демократическую революцию. Но национально-демократические революции на Западе совершались национальной буржуазией. У нас же национальной буржуазии не было. У нас класс буржуазии состоял из немусульман. В то время в Турции буржуазия была иностранной, поэтому революция стала антиимпериалистической…
Вы утверждаете, что и советская и анатолийская революции преследовали одинаковые цели, и Мустафа Кемаль, подобно Галиеву, рассматривал свое движение как “движение угнетенных”. Мы знаем, что националисты получали от Советов различную поддержку, в том числе и деньгами. Есть ли какие-нибудь оценочные суждения Мустафы Кемаля по поводу поворота, начавшегося при Сталине? Как он оценивал эти изменения?
Мустафа Кемаль-паша избегал вначале осуждать Советы. Но спустя некоторое время он начинает понемногу порицать Советский Союз. В 1933 году в одной частной речи он указывает на то, что Советский Союз вскоре превратится в самую значительную опасность для Турции. Причина этого в том, что СССР не выполняет обещания, данные угнетенным нациям, поверившим ему в свое время. Это показывает, что М. Кемаль следил за делом Галиева, знал о его осуждении и по этой причине изменил свое отношение к России. Есть еще один документ, опубликованный одним иностранцем (название книги я не могу сейчас вспомнить). Это указание Ленина: “В Турции надо полагаться на наших”. То есть, мы друзья с Мустафой Кемалем, но мы хотим, чтобы там все было в руках коммунистов, нечто подобное. Наши турецкие службы перехватили эту директиву. После того как большевики договорились с англичанами, мировая революция кончилась. Они дали англичанам слово, что ничего не будут предпринимать в Индии.
Каково может быть значение Галиева в наши дни?
У Мустафы Кемаля есть речь, похожая на стихотворение: “Взгляните на солнце, восходящее с востока”. Он произнес ее, будучи главнокомандующим во время сражения при Сакарье. “Так же ясно, как вижу я сейчас это солнце, так же ясно вижу я и пробуждение восточных наций, одной за другой, и их борьбу против империализма”, — говорит М. Кемаль, выражая затем уверенность в ликвидации империалистической системы и в освобождении всех наций. Таково же было и стремление Галиева. Он мыслил это в рамках социализма, Мустафа Кемаль – в рамках демократии. Это зависит от социально-экономической ситуации. Но в первую очередь необходимо устранить колониальное господство горстки западных стран над миром.
Видите ли Вы какую-нибудь надежду в будущем?
Надежда в самом народе. Турецкая нация впервые осознала свои национальные чувства в футболе. Сейчас есть турецкий футбол, о котором раньше никто не знал. Пока еще нет турецкого искусства, есть лишь подражание тем или иным образцам. Но народ, проявивший себя так блестяще в футболе, будем надеяться, может сделать все и сделает. Наше население приближается к 80 миллионам. Мы очень сильны, но нами управляют лидеры, которые не сознают этой силы и не используют ее. Наши руководители пока еще мыслят суждениями времен “холодной войны”. У нас есть много общих интересов с русскими и мы можем развивать наши отношения. Русские также нуждаются в нас в некоторых вопросах. Мы очень хорошо ведем бизнес в России. Близость, которую не удалось за 50 лет создать с американцами, мы можем создать с русскими за 10 дней. Если рассматривать корни русских, можно легко наткнуться на турка, у нас же – на югослава, славянина. Мы представляем смешанные народы. Но для того, чтобы достигнуть взаимопонимания с американцами, нужно заканчивать колледж. Нужно следовать политике Мустафы Кемаля по отношению к России. Антиимпериалистический образ действий в Азии заключается, прежде всего, в союзе с Россией против империализма. n
* Главный редактор журнала “ДА”, писатель.
Перевод Юрия Аверьянова